Теща просила, я не мог отказать (продолжение)

Меня снова накрыло смущением, но тут на помощь пришла рыба.

Через пару секунд вместо Валентины я прижимал уже её — среднего размера окуня средних лет. Валентина была счастлива, как ребёнок, которому подарили щенка. Она даже подпрыгнула на месте.

«Поздравь меня, ты лишил меня рыбацкой невинности!» — сказала Валентина.

«Значит, теперь я у тебя первый и пока единственный», — ответил я.

Мы рассмеялись и присели на коврики. Выпили первый предвечерний виски, чокнувшись пластиковыми стаканчиками, и разговорились.

Валентина вспоминала забавные истории из своей танцевальной юности. Мы представляли их в картинках и смеялись.

«И вот к нам в студию приходит мальчик, — продолжала Валентина. — Переодевается, заходит в класс, а у него вот такой нечеловеческий гульфик».

«Девчонки обомлели, все боятся с ним в пару стать», — усмехнулся я.

«Нет, что ты! К нему, наверное, очередь выстроилась?»

«Нет, страшно же. И интересно, и страшно одновременно. Но страшно больше. Он так и простоял до конца репетиции, ушёл и больше не приходил».

«Но одна наша девочка Света, которой было больше интересно, чем страшно, начала с ним встречаться. Как она его нашла без навигатора?»

«Тогда ещё не было навигаторов. Он её с той единственной репетиции домой проводил. Через месяц у них произошло впервые, и выяснилось, что мальчик в штаны подкладывал колбасу».

«Как он с ней танцевать собирался?» — удивился я.

«Оказалось, он и не собирался. Просто так знакомился, ловил на живца. Ходил по танцевальным студиям, по одному разу. Не танцевал, но всегда найдутся одна-две Светы, чтобы закружить на время. В общем, охотничья колбаска приносила охотнику дичь», — подытожила Валентина.

Мы посмеялись над этой поучительной историей, которая вполне могла бы называться «Конец Светы».

Валентине было приятно слушать и смотреть на меня. В себе она умела поддерживать и форму, и содержание.

«Сегодня можно просто Валя, — обратилась она ко мне по имени. — Чем больше виски, тем короче имя, чтобы язык не заплетался».

О рыбалке мы давно забыли. Вдруг я спросил:

«Валя, у вас с Виктором Николаевичем в этом году серебряная свадьба?»

«Да, кажется, в ноябре», — Валя немного изменилась в лице и посмотрела куда-то вдаль.

«Нет, с Витей она не будет. Он полюбил студентку со своего старшего курса и ушёл на съёмную квартиру две недели назад. Она скоро закончит университет, и они поженятся. Видимо, у него такая традиция — каждые 25 лет жениться на студентке».

Уголки её губ на мгновение приподнялись, провожая это забавное наблюдение.

У меня отвисла челюсть. «Как так, такое бывает?»

«Андрюша, так что свадьбы не будет. Всё серебро ударило ему в бороду, и на серебряную свадьбу не хватило».

Валя на секунду зажмурила глаза, заставив слезу отступить. Меня словно обдало несколькими колючими брызгами от сварки, которые она пыталась заделать пробоину в сердце.

«Простите, вас-то за что прощать?»

«Нет, он хороший человек, умный, любит работу. Но это уже не тот Витя, которого я знала когда-то».

Я молча отхлебнул из кружки. Какие же мы, мужчины, предсказуемые существа! У нас очень примитивная дорожная карта: сначала влюбляемся в первую учительницу, потом носим портфели одноклассницам, затем женимся на девушке, которая на несколько лет моложе, дальше заводим любовницу помоложе жены, а в конце уходим от жены к девчонке, которая годится нам в дочери.

Начало темнеть. Мы с другом сидели по-турецки на мягких коврах, потягивая виски и болтая о том о сём. Мой друг периодически смеялся над моими историями. Потом что-то живо рассказывал он, а я смеялся в ответ. Он был очень веселым и живым, слегка покрасневшим от выпитого.

Захотелось курить. Мои сигареты вызывающе лежали рядом. Я потянулся за ними и, потеряв равновесие, легко опёрся рукой о его бедро. Бутылка с остатками виски, стоявшая между нами, упала от моих движений.

Я вспомнил свой первый поцелуй. Мы играли в бутылочку, и горлышко тогда указало на Машу Рязанцеву. Так всё и случилось.

Телефон зазвонил второй раз. Это был наш общий приятель Паша. У меня на его звонок стоял паровозный гудок. Наверное, он хотел узнать, как я провожу время без него.

Я подумал про себя: «Пашка, Пашка, ты меня недооцениваешь, друг мой.

Спасибо, что не поехал со мной. Сидели бы сейчас вдвоем, тихо накидывались пивом, слушали бы эти глупые разговоры. А у меня не было бы этого удивительного вечера, который я никогда не забуду».